Как холодно в земле - Страница 82

— Я помогу! — решительно заявил Майкл. — У меня весь день свободен. В школе сейчас пасхальные каникулы. Если за сегодня не успею, вернусь завтра и доделаю, не сомневайтесь. И потом, я не могу допустить, чтобы вы с Джессикой таскали тяжести.

— Спасибо, дорогой мой, вы очень добры, — сказала миссис Кармоди. — Тогда и правда оставайтесь, а ближе к вечеру я отвезу вас домой. К тому времени я совсем оправлюсь. Мне и сейчас уже лучше.

Через полчаса во двор въехала Джессика верхом на чалом пони.

— Майкл! — воскликнула она ошеломленно и, спешившись, подбежала к нему. Потом она заметила, в каком состоянии находится ферма, и в глазах у нее мелькнула тревога. — Что случилось?

Майкл и Мередит постарались как можно доходчивее объяснить, что произошло, и остаток дня ушел на наведение порядка. Они устраняли последствия бурной деятельности неутомимого Лакстона, его подчиненных и собаки-ищейки. После того как у Мередит «поехали» колготки (зацепилась за неструганую доску), после того как она сломала ноготь, ударилась головой о низкую притолоку и перетащила вместе с Майклом тяжеленные ящики обратно на сеновал, настроение у нее сделалось самое воинственное. Лондонец Лакстон и так низко упал в ее мнении после того, как обидел старушку Долли, но теперь Мередит мысленно рекомендовала его исключительно непечатными словами. Накрывать сеялки и бороны чехлами и закреплять их, чтобы не сорвало ветром, пришлось всем четверым. Они работали, а ветер усиливался, вырывая у них брезент из рук и швыряя им в глаза клочья сена и пыли.

Джессика отправилась в конюшню вычищать денники — это надо было сделать во что бы то ни стало, все остальное могло подождать. Долли рассказала своим помощникам, что подручные Лакстона обыскивали даже стойла; они рылись в соломе и обшаривали желоб с сеном, подвешенный к стене.

— Им повезло, что лошадки их не залягали! — сказала миссис Кармоди, но, судя по ее тону, лично она не огорчилась бы, если бы Лакстон как следует получил копытом под зад.

Миссис Кармоди поддерживала силы помощников, то и дело поднося им бутерброды с сыром и маринованными огурчиками; время от времени они угощались кексом и пили чай. К половине пятого все, усталые и измученные, собрались в гостиной.

— Спасибо вам, дорогие мои! — сказала миссис Кармоди, поворошив кочергой угли в камине и глядя на весело разгоревшееся пламя. — О, ну вот одна беглянка вернулась! Должно быть, скоро явится и вторая!

Красивая трехцветная кошка окинула присутствующих выразительным взглядом. Потом с достоинством прошагала к коврику перед камином и села, повернувшись спиной ко всем. Усы у кошки встопорщились, мех на спинке встал дыбом. Время от времени кошка шипела и била хвостом по ковру: видимо, вспоминала о вторжении собаки-ищейки.

— Да уж, денек выдался хуже некуда, — подытожила миссис Кармоди. Но в голосе ее уже не слышалось прежнего уныния. Физическая работа и усталость — лучшие лекарства. — Пожалуй, испеку-ка я к ужину пирожки с мясом!

— Мне пора домой, — поспешно сказала Мередит. — Алан пригласил меня поужинать. Спасибо вам большое. Так, значит, я позвоню в медицинский центр. Алан заедет за мной только в семь — у меня уйма времени.

— Только не вздумайте ни в чем его обвинять! — сурово предупредила миссис Кармоди.

— Н-ну, хорошо… Обещаю, что не скажу всего, что думаю. Но он и сам рассердится, когда узнает, что натворил у вас Лакстон!

Перед ее отъездом они перешли на кухню. Миссис Кармоди раскатывала тесто, Майкл резал лук, Джессика чистила картошку. Постепенно разговор съехал на предложение Майкла превратить ферму Уитчетт в садоводческий центр и сельскохозяйственный музей.

— По-моему, это замечательно! — воскликнула Джессика. — Тебе понадобится помощник, который будет ходить за овцами и коровами, а ты займешься рассадой и саженцами.

— Джессика умеет ходить за скотиной, — заметила миссис Кармоди. — Вот, я так и знала, что мое старье на что-нибудь сгодится. Как я рада, что ничего не продала!

Хорошо, что хоть что-то понемногу разъясняется, думала Мередит, выезжая со двора. Но лично ей стало ясно далеко не все, даже наоборот… Повинуясь внезапному порыву, она свернула на новенькую асфальтированную дорожку, которая вела на стройку.

В связи с Пасхой работы на стройке не велись. На площадке было пусто. Продуваемое всеми ветрами открытое место выглядело заброшенным и каким-то зловещим. Мередит затормозила и вылезла из машины. К самой площадке она подошла пешком. Ветер задувал ей под куртку. Хотя она и сунула руки в карманы, пальцы уже онемели от холода. Чтобы не застудить уши, Мередит надела на голову капюшон, но он не спасал от порывов злобного ветра, который то и дело трепал ей волосы, а в ноги швырял пригоршни гравия. Серое, низкое небо стремительно чернело. Несмотря на сравнительно раннее время, стало почти совсем темно.

Мередит свернула в сторону от дороги, поднялась по откосу и зашагала по еще нетронутому лугу. Она ступала очень осторожно. Почва здесь была глинистая, кое-где поросшая пучками жесткой травы. Недолго и ногу подвернуть. То и дело попадались кучки кроличьего помета, которые тоже надо было обходить. Неожиданно чуть ли не у нее из-под ног выскочил заяц; он поскакал подальше от непрошеной гостьи, за живую изгородь. Куда денутся зверьки, когда изгородь снесут?

Мередит зашагала следом за зайцем. Дойдя до живой изгороди, она вдруг услышала с той стороны монотонный характерный рев. Это не бульдозеры; вся строительная техника мирно отдыхает на площадке в километре отсюда. Рев то нарастал, то делался тише — наверное, кто-то то подъезжал ближе к изгороди, то удалялся от нее. Мередит осторожно поднялась к живой изгороди по откосу и принялась продираться сквозь переплетенные ветви боярышника и ежевики.