Как холодно в земле - Страница 40

И вот, пройдя немного дальше по платформе, Маркби увидел человека в железнодорожной форме, идущего ему навстречу с лейкой в руках. Он поздоровался с Гарри и объяснил цель своего прихода. Затем достал фотографию.

Гарри поставил лейку на землю и осторожно взял белый прямоугольник.

— Добрый день, мистер Маркби. Я тут прошлой осенью посадил грядку желтофиолей. Нет, отсюда вы их не увидите. Между платформой и автостоянкой, возле ограждения, есть узкая полоска земли, я сделал грядку там. Они все принялись и уже распускаются. Обязательно сходите посмотрите. Они замечательно пахнут. Желтые и красно-коричневые. Там удобное место, люди будут любоваться ими из поезда. Жаль только, что они не почувствуют аромата! — Гарри нахмурился и принялся изучать фото.

— Он мог сойти с лондонского поезда, — сказал Маркби.

— Ну да, — сказал Гарри, — вроде бы с лондонского.

— То есть вы его узнаете? — Неужели он наконец наткнулся на золотую жилу?

Гарри поскреб затылок:

— Дайте вспомнить. Я стоял у входа на платформу и проверял билеты. Это было две недели назад, в среду или в четверг. Нет, точно в среду, после одиннадцати. Да, теперь я припоминаю. Я запомнил его, потому что не так уж много народу сходит с одиннадцатичасового лондонского поезда — а в среду так и еще меньше. Довольно много людей садится на тот поезд, который идет навстречу, в сторону Лондона. Но не из Лондона. Всех постоянных пассажиров я знаю. Этот парень спросил меня, как добраться до города. Наверное, впервые у нас, потому что вообще-то все, кто хоть раз был в Бамфорде, знают, что нужно пройти через автостоянку и повернуть налево. Если свернешь направо, то никуда не придешь, кроме заднего двора этого строителя, Ньюмана. Да, я уверен, это был именно тот парень.

— Может быть, у вас в памяти остались какие-либо детали? Или вам что-то бросилось в глаза? Что он держал в руках — чемодан, портфель?

— Ни то и ни другое! У него был пластиковый пакет, вот!

— А что было написано или нарисовано на пакете, вы не помните?

Гарри широко улыбнулся:

— Помню, и скажу почему. У меня такой же лежит дома. В прошлом году мы с женой возвращались из отпуска, и ей дали его на пароме, когда она покупала беспошлинную косметику.

Сердце Маркби радостно подпрыгнуло.

— Вы хотите сказать, что это пакет из магазина беспошлинных товаров на борту парома, курсирующего через Ла-Манш?

— Ну да. Жена его сохранила как сувенир. Чтобы ходить с ним к подружкам и хвастаться.

— А как он был одет? — спросил Маркби.

— Да обыкновенно, — подумав секунду, ответил Гарри. — Чисто, неброско. Как все. В толпе и не заметишь. — Он замолчал. — Он странно говорил.

— В каком смысле?

— Странно выговаривал слова. Он задал мне только один вопрос, как добраться до города. Я ему объяснил и сказал, что он вряд ли ошибется, дорога-то одна. Он меня поблагодарил — вежливый такой парень. Так вот, он говорил как-то слишком уж старательно и немного в нос. Он будто отделял слова друг от друга. Понимаете, о чем я? Я вот сейчас вспоминаю, и мне кажется, он был иностранец. Они говорят по-английски лучше, чем мы с вами, верно?

«Гарри, благослови тебя Господь! — думал Маркби, покидая станцию. — Никакой автомат по продаже билетов тебя никогда не заменит!»

* * *

Книга, одолженная Мередит отцом Голландом, и правда была настоящей находкой. Мередит даже подумала, не вернуться ли домой, чтобы прочесть ее перед тем, как продолжить расследование, однако книга насчитывала двести страниц, набранных мелких шрифтом, а повествование в ней начиналось со времен англосаксов. Такой основательный труд, несомненно, заслуживал уважительного, неторопливого и внимательного чтения. Однако было уже около одиннадцати, и Мередит решила перекусить. Она зашла в первое попавшееся кафе, заказала кофе с пирожным и быстро пробежала глазами главу, посвященную «серым людям».

На гравюре, где был изображен молитвенный дом, Мередит увидела простое суровое здание, перед которым мирно паслись овцы. Часть главы автор посвятил размышлениям о возможных причинах пожара, стершего молитвенный дом с лица земли. Поджог не исключался, и даже высказывались туманные намеки на то, что за ним стояли не самые последние в городе лица. Никакого расследования не проводилось.

«Как было тайной, так тайной и остается», — подумала Мередит. У ее куртки были большие квадратные карманы с клапанами на кнопках, в один из которых ей удалось засунуть книгу. Стрелки часов приближались уже к полудню, что, вполне вероятно, являлось подходящим временем для визита на стройплощадку.

Ей понадобилось полчаса на то, чтобы добраться до нее от центра города. Стройка производила впечатление муравейника: туда-сюда сновали рабочие, подъезжали и отъезжали грузовики, размахивали своими ковшами экскаваторы. Мередит отыскала офис старшего менеджера и постучала в дверь.

Голоса, звучавшие в вагончике, смолкли. Дверь открыл молодой человек в рубашке.

— Да? — недовольно спросил он.

— Простите за беспокойство, — кротко ответила Мередит. — Я хотела бы поговорить с начальником строительства.

Он смерил ее взглядом и открыл дверь шире.

— Входите, пожалуйста. Вы можете подождать минуту?

Мередит зашла в вагончик. В нем находились еще два человека. Молодая женщина в синем костюме — либо та же самая, которую Мередит видела в воскресенье, либо другая, но тоже занимающаяся демонстрацией достоинств строящихся домов. И долговязый, нескладный мужчина в рабочей кепке и перепачканном комбинезоне. Он был небрит и угрюмо смотрел на женщину через очки в роговой оправе. У него был вид человека, который ненавидит весь мир.